Смотреть больше слов в «Великій чи малій літері? Словнику-довіднику»
ТАРАС БУЛЬБА - герой повести Н.В.Гого-ля «Тарас Бульба» (перв. ред. 1835, вторая - 1842). Исторические прототипы образа Т.Б.- выдающиеся деятели национ... смотреть
1) Орфографическая запись слова: тарас бульба2) Ударение в слове: Тар`ас Б`ульба3) Деление слова на слоги (перенос слова): тарас бульба4) Фонетическая ... смотреть
Ударение в слове: Тар`ас Б`ульбаУдарение падает на буквы: а,уБезударные гласные в слове: Тар`ас Б`ульба
Тар'ас Б'ульба, Тар'аса Б'ульбы
Тарас Бульба Тар`ас Б`ульба, Тар`аса Б`ульбы
Тарас Бульба (Гоголя) - повесть. Появилась в первоначальной редакции во второй части "Миргорода" (1835 г.). Г. неоднократно подвергал эту первую печатную редакцию повести переработке, дополнениям и изменениям. Переработка шла по частям в продолжение нескольких лет, пока в 1842 г. "Т. Б." не появился в окончательно исправленном виде во втором томе "Сочинений Николая Гоголя" (в первой редакции "Т. Б." состоял из девяти глав, в последней прибавлено три новых главы). По замечанию С. Т. Аксакова, в последних главах переделанного "Т. Б." уже слышится "новый тон". Это уже не был тон прежнего Г., великого поэта и художника. Люди, знавшие Г. лично, как С. Т. Аксаков и П. В. Анненков, подметили уже тогда совершающуюся перемену в Г. Гоголь, по словам Анненкова, "уже тогда (1841 г.) стоял на рубеже нового направления, принадлежа новым мирам. По тайным стремлениям своей мысли он уже относился к строгому, исключительному миру, открывавшемуся впереди; по вкусам, некоторым частным воззрениям художнической независимости к прежнему направлению. Последнее еще преобладало в нем, но он уже доживал сочтенные дни своей молодости, ее стремлений, борьбы, падений и - ее славы..." (Анненков. Восп. и крит. очерки, т. I). "В последних главах "Т. Б." новой редакции сказываются уже симптомы того дидактического направления, которое выразилось во всей полноте в "Выбранных местах из переписки с друзьями" (Тихонравов. Сочинения Гоголя, т. I, изд. десятое, стр. 675). Андрий. - Балабан. - Бовтюг. - Бородатый. - Вовтузенко. - Гуска, Степан. - Гуска, Охрим. - Голодуха, Максим. - Густый, Мыкола. - Дегтяренко. - Дорош. - Закрутыгуба, Иван. - Задорожний. - Кирдяга (Кошевой). - Кукубенко. - Остап. - Писаренко. - Полковник. - Полячка. - Попович, Демид. - Сторож. - Сыдоренко. - Тараса жена. - Тарас Бульба. - Хлиб. - Шило, Мосий. - Янкель.... смотреть
"Один из числа коренных, старых полковников: весь был он создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава". "Грузен был полковник, всех выше и толще" среди запорожского войска, "двадцати пудов весом". "Он любил простую жизнь казаков и перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов. Вечно неугомонный, он считал себя законным защитником православия. Самоуправно входил в села, где только жаловались на притеснения арендаторов и на прибавку новых пошлин с дыма. Сам с своими казаками производил над ними расправу и положил себе правилом, что в трех случаях всегда следует взяться за саблю, именно: когда комиссары не уважали в чем старшин и стояли пред ними в шапках; когда глумились над православием и не чтили обычая предков и, наконец, когда враги были бусурманы и турки, против которых он считал во всяком случае позволительным поднять оружие во славу христианства". "Никому не спускай!" - говорил Бульба сыну. "Дай же Боже, чтоб вы на войне всегда были удачливы! чтобы бусурманов били, и турков бы били, и татарву били бы; когда и ляхи начнут что против веры нашей чинить, то и ляхов бы били", "защищали бы всегда честь лыцарскую, чтобы стояли всегда за веру Христову". "А не то пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете", - говорит Бульба сыновьям. - "Бульба был упрям страшно. Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы". Упрямая воля звала его в Сечь. "Терпи козак - атаман будешь! Не тот еще добрый воин, кто не потерял еще духа в важном деле, а тот добрый воин, кто и на бездельи не соскучит, кто все вытерпит, и хоть ты ему что хочь, а он все-таки поставит на своем", - говорит Т. "Думаете, есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся казак?" - задает он вопрос врагам, умирая, и думает не о смерти, а o товарищах. "Непреклонный, непоколебимый, крепкий дуб", он никогда не чувствовал беспокойства. И только после плена Остапа он стал не прежний, "был малодушен, слаб". За спасение Остапа предлагает даже "жидам" заключить с ними контракт на всю жизнь, с тем чтобы "делить с ними" все, что добудет "на войне пополам", соглашается сам "переодеться иностранным графом, приехавшим из немецкой земли". Но когда гайдук заявил, что "казаки - собаки, а не люди, и вера у них такая, что никто не уважает", Т. не выдержал и крикнул: "Врешь, чертов сын! Сам ты собака! как ты смеешь говорить, что нашу веру не уважают? Это вашу еретическую веру не уважают!" Т. "увидел свою неосторожность, но упрямство и досада помешали ему подумать о том, как бы исправить ее". И на площади, во время казни, когда Остап "упал силою" и "выкрикнул в душевной немощи: - Батько, где ты? Слышишь ли ты все это?.." - "Слышу", - раздалось среди всеобщей тишины..." Поклялся "справить поминки по Остапе" и сдержал слово, и "такие поминки" справлял в каждом селении". Рыцарскую "доблесть храбрый должен уважать в храбром, в ком бы то ни было", прежде говорил Тарас. "Ничего не жалейте, - повторял только T., мстя за Остапа". "Отважное предприятие, где бы можно было разгуляться, как следует, рыцарю", манило его, но "лыцарская честь" заставляет Тараса "всегда выслушать обвиняемого"; "разную науку и бражничество он считал одним из главных достоинств рыцаря, но в походе или в дороге был воздержен и не позволял никогда напиваться". В ответ кошевому ("негде погулять", не можно ни в Туретчину, ни в татарву. "Мы обещали султану мир") замечает: "Да ведь он бусурмен: и Бог, и святое писание велит бить бусурменов". На возражение кошевого: "Не имеем права. Если б не клялись еще нашею верою, то, может быть, и можно было бы; а теперь нет, не можно", - говорит: "Как не можно? Как же ты говоришь: не имеем права? Вот у меня два сына, оба молодые люди. Еще ни разу ни тот, ни другой не был на войне! а ты говоришь: не имеем права; а ты говоришь: не нужно идти запорожцам". "Ну, уж не следует так". "Так, стало быть, следует, чтобы пропадала даром казацкая сила, чтобы человек сгинул, как собака, без доброго дела, чтобы ни отчизне, ни всему христианству не было от него никакой пользы? Так на что же мы живем, на какого черта мы живем? растолкуй ты мне это. Ты человек умный, тебя недаром выбрали в кошевые: растолкуй мне, на что мы живем?" - Для Тараса "без войны не можно пробыть". "Ему не по душе была праздная жизнь - настоящего дела хотел он". "Чтоб я стал гречкосеем, домоводом, глядеть за овцами да за свиньями да бабиться с женой? Да пропади она: я казак, не хочу!" "Какого врага мы можем здесь высидеть? На что нам эта хата? К чему нам все это? На что эти горшки?" Сказавши это, он начал колотить и швырять горшки и фляжки". "Не слушай, сынку, матери: она баба, она ничего не знает. Какая вам нежба? Ваша нежба - чистое поле да добрый конь: вот ваша нежба!" "Сабля - вот ваша матерь!" "Казак не на то, чтобы возиться с бабами". Но после плена Остапа, привезенный Товкачом в Сечь, едва оправившись от ран, "он уходил в луга и степи, будто бы за охотой, но заряд его оставался невыстреленным". И, положив ружье, полный тоски, садился на морской берег. Долго сидел он там, понурив голову и все говоря: "Остап мой! Остап мой!" Белый ус его серебрился, и слеза капала одна за другою". Он не выдержал неизвестности и решил: "Что бы то ни было, пойду разведать, что он: жив ли он? в могиле? или уже в самой могиле его нет?" - "И "академия", и "книжки", "буквари и философия" для Бульбы - "все дрянь".Он уважал одну "науку", знал одну "школу". Это было Запорожье, куда "набраться разума" он отправлял своих сыновей. Грамоте Тарас "разумел не сильно", но "все, старый, собака, знает", по характеристике Остапа и, "как все сановники тогдашнего времени", считал "необходимостью дать воспитание своим детям". "Он бранил всю ученость и советовал детям вовсе не заниматься ею"; когда же Остап в четвертый раз закопал "свой букварь в землю", Тарас дал ему "торжественное обещание" "продержать его в монастырских служках целые двадцать лет" и "поклялся наперед, что он (Остап) не увидит Запорожья во веки, если не выучится всем наукам". Он заранее тешил себя мыслью, как он явится с двумя сыновьями на Сечь и скажет: "Вот посмотрите, каких я молодцов привел к вам!" - Для Тараса "нет уз святее товарищества". "Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать; но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя! Но породниться родством по душе, а не по крови может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь: и там люди! также Божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, - видишь: нет! умные люди, да не те, такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как может любить русская душа, - любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе - а!.. - сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может!" Когда Янкель рассказал, что "пан перешел на сторону врагов", Т. долго не мог ничего понять. - Кто перешел? - "А пан Андрий". - Куда перешел? - "Перешел на их сторону; он уж теперь совсем ихний". - Врешь, свиное ухо! Так это выходит, что он, по-твоему, продал отчизну и веру? Врешь, чертов жид! Такого дела не было на христианской земле"; но узнав, что "у воеводы дочь красавица", "крепко задумался Т.". "Вспомнил он, что велика власть слабой женщины, что многих сильных погубляла она, что податлива с этой стороны природа Андрия; и стоял он долго, как вкопанный, на одном и том же месте". На слова Янкеля Т. воскликнул: "И ты не убил тут же на месте его, чертова сына?" "Врешь, чертов Иуда! - закричал, вышед из себя, Тарас. - Врешь, собака! Ты и Христа распял, проклятый Богом человек! Я тебя убью, сатана! Утекай отсюда, не то - тут же тебе и смерть!" "Сказавши это, Тарас выхватил свою саблю". "Размышляя" наедине с собою, Т. "почувствовал скорбь и заклялся сильно в душе против полячки, причаровавшей его сына". Он "не поглядел бы на ее красоту, вытащил бы ее за густую, пышную косу, поволок бы ее за собою по всему полю между всех казаков". "Разнес бы по частям он ее пышное, прекрасное тело". - "Ну, что мы теперь будем делать? - сказал Т., встретя Андрия в бою, смотря прямо ему в очи. - Что, сынку, помогли тебе твои ляхи? - Так продать? продать веру? продать своих? Стой же. Слезай с коня!" "Покорно, как ребенок, слез он (Андрий) с коня и остановился ни жив, ни мертв перед Т.". - "Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью!" - сказал Т. и, отступивши шаг назад, снял с плеча ружье". "Т. выстрелил" и потом глядел долго на бездыханный труп. "Чем бы не казак был? - сказал Т.: - станом был высокий, и чернобровый, и лицо как у дворянина, и рука была крепка в бою! Пропал! пропал бесславно, как подлая собака!" И на вопрос подъехавшего Остапа ("батько, что ты сделал! Это ты убил его"), "Т. кивнул головою". - "Погребут и без нас! - сказал Т., - будут у него плакальщицы и утешницы!"<div align="right"></div>... смотреть